Леонтьев: Я не знаю, что такое идеальное государство.

Собчак: Я была в Северной Корее, где меня поразила история с американским шпионским катером, который корейцы захватили в разгар «холодной войны». 70 офицеров американских было захвачено северокорейскими войсками, и дальше пошел такой шантаж, что либо Америка признает, что это шпионское судно, и принесет извинения, чего она никогда ни перед кем не делала, либо этих людей пожизненно оставят в тюрьме в Северной Корее. Америка признала, извинилась, поставила себя в ужасное положение, но спасла этих людей. По-моему, это поведение государства, близкое к идеальному. Человеческие жизни оказались важнее, чем абстрактное понятие -государства.

Леонтьев: Нет! Американцы уважают только силу. Если бы у Саддама было ядерное оружие, он бы сидел на своем месте, как спокойно сидит сейчас Ким Чен Ир.

Соколова: Это разумная политика – не провоцировать буйно помешанных со ржавой ракетой.

Собчак: Я привела конкретный пример. В отличие от Америки в России существует приоритет государства. Его сакральность гораздо важнее, чем реальные люди. По-моему, сакральность государства – очень спорная вещь.

Леонтьев: Она не спорная. Это все равно что говорить, что существование Бога спорное. Это вопрос ощущений, выбора. Я начал с того, что Господь создал людей разными. Наделять равными правами разных людей – значит профанировать саму систему права. Всякая современная демократия есть профанация, потому что она базируется на абсолютно лживой, лицемерной идее принципиального равенства абсолютно неравных людей. Когда ты признаешь равенство этих людей, ты сталкиваешься с проблемой, как тебе организовать так называемую управляемую демократию. Как тебе решить эту проблему, потому что равенство неравных людей превратит систему в хаос! Представьте себе акционерное общество, в котором акционеры имеют голоса не по пакетам акций?! Это абсурдный кошмар. Как возникла вообще исторически демократия? Что такое римская демократия? Право голоса имел только тот, кто имел место в легионе. Ты машешь мечом и ты имеешь место. Ты потерял ногу на войне, ты потерял право голоса – это не наказание. Это просто понимание единства права и веса. Право дается в обмен на жизнь, его нельзя отнять, оно неотъемлемо. Это действующая реальная система, она работает. Если ты меня лишил права, иди сам и маши за меня мечом, умирай за меня. Как возникло буржуазное право, британское например, – это право в обмен на деньги. Я плачу тебе деньги, народ, и я имею право решать, куда ты эти деньги потратишь, нужна мне эта война или нет. Почему Британия выиграла исторический поединок с Францией, которая была гораздо мощнее, потому что там те, кто платил налоги, принимали решения, и поэтому они не могли залупаться на короля по поводу того, что он неправильно что-то сделал. Вы сами приняли решение, ребята. Это была действенная демократия. Я предпочитаю первую форму. Не право в обмен на деньги, а право в обмен на жизнь. Мне кажется, что это с человеческой, с нравственной стороны гораздо выше. А дальше вся система эволюции демократии шла в направлении отрыва этого права от обременения. В конце концов они оторвались полностью, и поэтому права нынешнего гражданина либерального государства отъемлемы в принципе. И их отняли все, потому что есть публичная система, есть выборы американские, например, где есть один интеллигентный длинный худой молодой негр, другой – старый злой белый солдат.