– Если захотят – на раз. Но они не хотят.

    «СП»: – Почему?

    – Что они, дураки? Пусть коалиция, состоящая из либералов, разбивает сейчас лоб о массу проблем, которые стоят перед страной. Но «Братья-мусульмане» возьмут большинство в парламенте, – по крайней мере, блокирующий пакет. Их авторитет в народе огромен, они выступили единственной организующей силой на площади Тахрир, когда на ней встал миллион человек.

    Только они организовали подвоз продовольствия, воды, уборку мусора. Они четко противодействовали разжиганию конфликтов с провокаторами на верблюдах, нанятыми маргиналами. Кроме того, «Братья-мусульмане» организовали – в буквальном смысле – помывку площади. Они ее вымыли за демонстрантами, и организовали фонд по восстановлению брусчатки на площади. Они продемонстрировали многомиллионному Египту, что только они являются единственной организующей силой, которая превращает броуновское движение людей в жесткий целенаправленный порядок.

    И хотя сейчас понятно, что тайна интриги по свержению Мубарака принадлежала армии Египта, и была поддержана Америкой, но успех ситуации определился именно участием «Братьев-мусульман» в стихийных протестах, которые были спровоцированы социальными сетями. «Братья» доказали, что могут привести народную массу к впечатляющему успеху. Сейчас на выборах они могут легко взять 50-80% голосов в парламент. Но они, так сказать, дадут совершиться Февральской революции, и не будут сейчас лезть в первый ряд.

    «СП»: – Они считают, что новое руководство Египта свернет себе шею. На чем?

    – В Египте галопирующая инфляция, коррупция среди чиновников, проблемы в экономике, проблемы с восстановленим доверия туристов. Кроме того, Уолл-стрит сожрал все активы Египта. Из достаточно богатой страны Египет превратился внезапно в должника, потому что очень ловко, как-то вдруг, его активы растаяли. Другими словами, за дни стояния на Тахрир спекулятивная финансовая экономика Запада украла египетские деньги.

    Сейчас Египет, вдобавок, будут шантажировать. Получается, чтобы манипулировать Египтом после Мубарака, страну заблаговременно погрузили в состояние финансового падения.

    Сейчас к власти придет либеральная коалиция, такие ребята, как генсек Лиги арабских государств, египтянин Амр Мусса, Мохаммед эль-Барадеи… Они обнаружат на руках ворох идиотских проблем. И энтузиазм населения, которое поначалу поддержит коалицию, будет превращаться в разочарование, – разочарование, связанное с прозападными либералами. На этом этапе «Братья-мусульмане» могут выйти вперед. Тогда решение всех проблем будет определяться жесткой организацией населения под контролем «братьев».

    «СП»: – Если в Египте придут к власти «братья», что это будет означать в геополитическом смысле?

    – Политический конец Израиля (точнее, превращение его в Палестину, поскольку ХАМАС – это ветвь «Братьев-мусульман»), и превращение Египта в страну технологического прорыва.

    У нас уже есть блок Иран-Турция-Сирия. Если к ним присоединяется исламский Египет, возникает альянс, который, во-первых, носит антинатовский характер, во-вторых, представляет собой реальную мощь, – более эффективную, чем ШОС. Этот альянс интересен Китаю, как игроку в передней Азии и на европейском направлении, и Европе, – по крайней мере, той ее части, которая хотела бы изменить баланс сил, сложившейся после 1945 года.

    Представьте себе: возникает почти 300-миллионная империя, которая представляет собой новое, модернизированное и улучшенное, издание Османского халифата. Но Османский халифат всю дорогу воевал с Ираном, а тут Иран включался бы в альянс.

    Кстати, обратите внимание: приход ислама к управлению в Иране, несмотря на такие гандикапы, как жесткая западная блокада, и десятилетняя война с Саддамом в крайне неблагоприятных условиях (весь мир помогал Саддаму, Ирану – никто), превратил страну из государства-вывески при шахе, в мощное технологическое государство. Сегодня Иран производит продвинутые образцы техники: поднимает в воздух современные истребители, покрывают потребности оборонки. Иран – в некоторых моментах – более серьезный в плане технологий партнер блока, чем даже Турция (хотя и Турция производит все – начиная от автомобилей, и заканчивая сборкой истребителей F-16). В Египте тоже хороший задел: ВПК, определенные индустриальные традиции – а индустриализация в Египте началась еще в XIX веке.

    Кроме того, поскольку Египет – страна ученых-коранистов, академической традиции, присоединение страны к Турции и Ирану создало бы новый акцент влияния в большом исламском мире. А Большой исламский мир, между прочим, – это Индонезия, Малайзия, Пакистан и четвертая часть Индии. На сегодня в мире живет 1 млрд. 600 млн мусульман, в течение двадцати лет их число достигнет 2 млрд.

    Получается, в этом огромном мире возникает новый могучей центр притяжения, который благодаря Ирану и Турции, обеспечивает себя сельским хозяйством, и все три страны являются мощной технологической базой. Там колоссальный человеческий потенциал. Если даже Иран, несмотря на ограничения, сумел сделать прорыв, три эти огромные страны – тем более. У них возникает огромный внутренний рынок, который позволяет найти дополнительный экономический ресурс для маневра в области инноваций.