Одна дама из Норвегии пишет о норвежском обществе:
"Сама живу в Норвегии и дочь моя ходит в местный садик. Об этой стране могу сказать только одно - это машина по созданию бесполезных, безликих, одинаковых, посредственных ячеек общества. Если кто-то выделяется, то это обязательно рано или поздно исправят.
Тут посредственность и равенство возведены в статус идеала. Никто не хочет быть великим или даже быть отличным друг от друга. Выпускники школ на вопрос "какие у вас амбиции в жизни или чего вы хотите достичь" отвечают: найти хорошую работу и жениться/выйти замуж. Что иными словами означает: я хочу быть нормальным и, не дай Бог, не сделать ничего из ряда вон выходящее. Тогда люди о таком человеке скажут, вот это настоящая посредственность - хороший, полезный обществу человек. Если в жизни тебе так не повезло и ты одарен от природы, талантлив и скрывать у тебя это не получается, тогда надо сделать что-нибудь полезное для норвежского общества, но при этом скромно говорить: да что вы, это и не я вовсе, это так само получилось. И люди скажут: вот он - наш герой, он такой же как и мы, он вовсе не одарен, просто ему отвели в обществе эту роль и мы гордимся им, но на его месте мог бы быть любой. Ну а уж если ты инвалид или ребенок твой - инвалид. Ну это вовсе не несчастье, как многие считают! Это счастье для норвежского общества! Вам сюда! Усредненные люди очень любят заботиться о слабых и дают им возможность прожить полноценную жизнь нормального среднего человека. Это поистине так. Это чувство заботы у некоторых переросло в желание, чтобы один из его детей был дауном, например, это так мило, считают они, заботиться о человеке, который от тебя зависит и ты для него все, получаешь столько любви. Если ты иммигрант, хочешь ты жить в Норвегии, то уж, пожалуйста, забудь о своих традициях и культуре, выучи норвежский язык, ешь по норвежским традициям, живи как средний норвежец и постарайся не шокировать спокойное общество. Тогда про тебя скажут, иммигранты - это здорово, иммигранты нам нужны, мы действительно толерантное открытое общество. А чтобы совсем все было по-честному о своей культуре тебе разрешат вспоминать в специально отведенное время на международных вечерах или фестивалях, куда придут норвежцы посмотреть как вы, иммигранты, танцуете, поете и какую еду готовите.
Вот так и живет это общество, очень хорошо живет. Все посредственности, все богаты и равны, в стране все тихо и мирно. Но почему то меня от этого тошнит....."

А вот что пишет о соседнем - шведском обществе автор книги о шведах Ада Баскина:
"Шведы очень редко нарушают правила, стараются как можно точнее исполнять законы. Я ни разу не встречала водителя, который превысил бы разрешенную скорость хотя бы на пару километров. Ни разу не видела, чтобы кто-то попытался пройти без очереди. Впрочем, справедливости ради замечу, что такая «правильность» иногда граничит с педантизмом и раздражает иностранцев.
Грег Симонс, преподаватель Упсальского университета, приехал из Новой Зеландии.
– Сначала мне так здесь понравилось, – вспоминает он. – Всюду порядок, организованность, строгое подчинение законам. Но потом мне стало скучновато. Очень уж эти шведы «правильные».
Он рассказывает, как однажды в аэропорту остановился эскалатор. Пассажиры, которые скучились у входа на лестницу, терпеливо ждали, когда машину починят. Между тем время отправления самолета приближалось.
– Я увидел, что недалеко работает грузовой лифт. Сел в него и предложил остальным – присоединяйтесь! И что вы думаете? «Этот лифт ведь не для людей, а для грузов», – отвечали они и продолжали стоять у мертвого эскалатора, требуя то дежурного, то техника, то полицейского. На меня же смотрели с удивлением и даже с осуждением: как же это я действую не по правилам?
Подобный случай приводит и Оке Доун в своей книге «Шведская ментальность». Репортер газеты «Expressen» отправился в замок Культурхуссет в Стокгольме на вечер в честь Иосифа Бродского, который накануне получил Нобелевскую премию. Но зал оказался заполненным до отказа. И охранник его не пустил. Что было дальше, журналист описал так:
«Он стоял индифферентно, руки скрещены на груди, высокий, молодой и сильный. Встреча началась ровно в час дня. Но через некоторое время зрители стали потихоньку расходиться, освобождая зал. Мы, стоявшие у дверей, попросили охранника: „Пропустите нас теперь. Видите, сколько там свободных мест“. Но он нам отказал: „Мне сказано, в зал больше никого не пускать“. Мы стали его убеждать, пустили в ход все возможные аргументы: ведь он получил это распоряжение, когда зал был полон, но сейчас-то свободные места есть. Какая-то пожилая дама с датским акцентом спросила: „У вас есть здравый смысл?“ По-видимому, это слегка обидело охранника. Он набрал номер телефона своего начальника. И через минуту менеджер вышел к нам за дверь, выслушал все наши просьбы, увещевания и аргументы. А затем так же невозмутимо сказал: „Нет, это не положено“. И удалился».

...Однажды мы сидели за столом в одном стокгольмском семействе и вели неспешный разговор. Среди гостей ничем не выделялся человек лет 35 (правда, при ближайшем рассмотрении я поняла, что ему за 40), разве только загаром, несколько необычным в конце октября. Был он одет в неяркий свитер и потертые джинсы. В разговор почти не включался. За исключением двух раз. Первый – когда разговор зашел о парковке. Он посетовал, что все труднее найти свободное место, а ведь он приехал не на автомобиле, а на велосипеде, но и тот трудно припарковать. Второй раз было так. Заговорили о разнице в уровнях доходов между десятью процентами самых бедных и самых богатых. Кто-то заметил, что разрыв этот медленно, но все-таки растет.
– А как в России? – спросили меня.
– Точных данных я не знаю, – ответила я. – По одним источникам разница в 25 раз, по другим – в 40.
И тут молчаливый гость вдруг оживился, даже покраснел:
– Богатые получают доход в 25–40 раз больше, чем бедные? – переспросил он. – Но это же несправедливо. Как же это допускает налоговая система?
Остальную часть вечера он молчал, внимательно прислушиваясь к разговору, но больше в него не вступал.
Когда он ушел, я спросила:
– Кто этот скромный молодой человек?
Ответ меня ошеломил:
– Топ-менеджер корпорации «Вольво».
Как пишет Шарлотт Дэвитт, «похоже, что быть богатым в Швеции – это большой грех. И богатые люди прикладывают немалые усилия, чтобы это свое материальное превосходство скрыть. Недаром так популярна поговорка „Высокие деревья скорее ломает ветер“».

Проблемы в Швеции есть. Об этом наглядно доложили результаты последних выборов в риксдаг в 2006 году. Социалисты, правившие с небольшим перерывом почти 70 лет, уступили буржуазному Союзу четырех (альянс Аграрной, Либеральной, Христианско-демократической и Умеренной партий). Почему?
Да, уровни доходов людей выровнялись и разница между самыми богатыми и самыми бедными не так велика, как в большинстве других стран (по сравнению с Россией эта разница меньше раз в десять). Да, безработные получают пособия ненамного ниже зарплаты. Да, бедным государство доплачивает. Но на все это нужны деньги. А их даже у очень богатого государства, даже при высоких налогах на богатых все равно не хватает. Так возникают сложности, о которых мы, жившие при социализме, знаем не понаслышке. Правительственная казна Швеции ощутила заметные прорехи, образовавшиеся от выплат субсидий на социальные нужды... есть у Швеции и свое ноу-хау: оплата отпуска по «усталости». Человек пишет заявление в государственную страховую компанию о том, что он перетрудился, устал и ему требуется отдых. К этому заявлению прилагается справка от врача, которую взять очень легко. И заявитель приобретает право не работать, но получать при этом до 80% от своей зарплаты.
Мой приятель, профессор Йон Орнес, рассказывает мне о своем родном брате:
– Сколько себя помню, я всю жизнь вкалывал, он же всегда лентяйничал. Я в университетские годы работал грузчиком, чтобы поддерживать приличный уровень жизни. Он обращался к каким-то благотворительным организациям. Наконец кое-как получил образование, стал учителем физкультуры в школе. Но не слишком утруждал себя работой. А недавно, в возрасте 50 лет, и вовсе решил уйти в долгосрочный отпуск. Он мне сказал: «Знаешь, я что-то стал уставать, голова побаливает, надо пойти к врачу, взять бюллетень». И взял – на три месяца. В справке так и написано: «Рекомендуется отдых от работы по усталости». Через три месяца он снова взял бюллетень и вот уже полгода получает пособие, близкое к его зарплате.
Естественно, этот уникальный способ социальной защиты породил и уникальную проблему: тысячи «уставших, измученных непосильным трудом» требуют денег для отдыха от работы."

PS вдогонку.
комментарий от pan_baklazhan:
"Добавлю, что аналог "отпуска по усталости" есть и в Венгрии. Мой друг там доктором, сам пару раз выписывал клиентам "больничный по депрессии". Если сильно не хочется работать, идёшь к врачу, и за вознаграждение можно оформиться "больным депрессией". Тебя проинструктируют, что врать психиатру - типа, плохо сплю, плохо жру, похудел (исходного веса никто не фиксировал), жить не хочу - какая тут работа? И тебе дают отпуск, оплачиваемый, на месяц, два, а то и больше.
Правда, когда пришла к власти конкурентка Соцпартии - ФИДЕС, этого стало сильно меньше, а за врачей и даже пациентов взялись..."