Писатель Игорь Григорьевич Лавриненко, Глава «Русской Фаланги», из «Британского дневника»:

Митрополиту Исидору

и Патриарху Московскому и Всея Руси Игнатию

посвящается

Много раз меня спрашивали: “Почему я католик?”. Спрашивали и русские, и иностранцы. Спрашивали и верующие, и неверующие. Их можно понять - в России русскому человеку быть католиком достаточно необычно. Поэтому под вопросом: “Почему я католик?”, обычно подразумевается подвопрос: “Почему я не православный?”. Наверное, именно сейчас я должен ответить на этот сложносоставленный вопрос. Заранее хочу предупредить, что мои слова не следует расценивать как хитрый прозелитский ход. Я лишь перечислю те аргументы, которые послужили для меня решающими при моём воцерковлении. (Сейчас я могу добавить ещё с дюжину.) Специально следует отметить, что моё воцерковление в Святой Католической Церкви совпало с обретением той веры, которую по Своему неизреченному милосердию даровал мне Господь.

Предварительно, должен сказать, что у меня есть друзья-католики, которые говорят, что они католики потому, что их дедушка или бабушка были итальянцами, поляками, немцами и т.д. (Кстати, подобное я часто слышал и от православных. Они, мол, православные потому, что они русские.) Однако, подобная логика ведёт к утверждению, что потомок католиков должен быть католиком, потомок православных - православным, потомок мусульман - мусульманином, потомок буддистов - буддистом и т.д. Если бы так рассуждали апостолы, то христиан не было бы вообще. Потому что и греки, и римляне должны были бы оставаться язычниками. Как и кельты, и германцы, и славяне, в том числе и русские.

Кстати, и иудеи также должны были оставаться теми иудеями, какими они стали к приходу Христа, неблагодарными виноградарями.

Мы являемся христианами потому, что верим в Истину. А Истина эта - Иисус Христос. Всё остальное - сор.

Итак. I. Одним из критериев, который представлял (и продолжает представлять) для меня некую само собой разумеющуюся аксиому, был тезис - “всякий раскол - от сатаны”.

И здесь вряд ли можно оспорить тот факт, что во всём мiре не найти такой цельной, “как нешвеный хитон Господа” структуры, какой является Святая Католическая Церковь. Я не буду говорить о протестантизме, погрязшем в безконечных дроблениях. Но и Православная Церковь в этом вопросе далека от совершенства. Строго говоря, нельзя даже говорить о Православной Церкви как о единой Церкви. Я бы скорее предпочёл применять множественное число - Православные Церкви. Множатся они, разумеется, не с такой скоростью как протестантские деноминации. Однако, даже медленное дробление, изначально вызывало у меня законный вопрос: “Почему?”.

Почему первые четыре православные церкви - Константинопольская, Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская - продолжили дробление и довели своё число до 15 автокефальных церквей? Почему любое мало-мальски самостоятельное государство, имеющее православные традиции, стремится немедленно создать свою собственную православную церковь - Болгарскую, Сербскую, Румынскую, Польскую, Чехословацкую, Кипрскую... а ныне Украинскую, Эстонскую и т.д...? Почему вообще наличие государства является основанием для создания новой православной церкви?

Должна ли после отделения Чехии от Словакии, а Словакии от Чехии разделяться и Чехословацкая Православная Церковь на две автокефальные или нет? Как быть с тем, что на территории одной только Украины имеется уже целых три православных церкви? Как быть с Русской Зарубежной или Русской Катакомбной Церквями? А старостильники и новостильники? А старообрядцы всех толков и согласий? Лично у меня нет ответа на вопрос, чем РПЦ лучше, например, Старообрядческой архиепископии Московской и всея Руси (Белокриницкой иерархии). Если уж православие, то тогда древнее, ортодоксальное. А если предпочитать так называемую “официальную церковь” так называемым “раскольникам”, то тогда уж лучше Святая Католическая Церковь - самая официальная и самая нераскольная Церковь, включающая в себя все обряды: и латинский, и византийский, и маронитский, и халдейский, и сирийский, и армянский, и коптский. Истории католичества известны также и другие обряды, например, мозарабский или кельтский.

Теоретически, конечно, можно допустить, что того единства, о котором я говорю, и не должно было быть изначально. А православные церкви представляют именно то единство, которое и должно быть в Церкви Христовой. Но я так почему-то не думаю.

Разумеется, история Католической Церкви также знает несколько периодов расколов. Особенно известна Великая Схизма (1378-1417), когда на одном папском престоле сидело сразу два, а то и три папы. Однако, эти расколы (которые также, безусловно, есть следствие воздействия сатаны на умы людей) имеют как минимум два принципиальных отличия от расколов в Православии.

Во-первых, католические расколы временны. А, во-вторых, все католики и во время схизмы, и после неё всегда знали, что настоящий Папа только один - все остальные антипапы.

В Православии же раскол, как правило, завершается признанием новой автокефалии, а также появлением ещё одного главы церкви, патриарха или митрополита.

Расколы же (а точнее отколы) старокатоликов или крайних традиционалистов в Католической Церкви просто превращают их в религиозных маргиналов.

Таким образом, на мой взгляд, только Католическая Церковь в полной степени подпадает под ту часть Символа Веры, который исповедуют и православные: “Верую во Единую... Церковь”. “Единая” (или “Едина” на церковнославянском языке) означает ничто иное как “Одна”. Точный перевод на современный русский язык звучит как “Верую в Одну... Церковь”, а не в 15, 17, 19... автокефальных.

Разумеется, сюда же я бы добавил и необходимость наличия единого (одного) главы Церкви. Конечно, видимого. Ибо невидимый Глава Церкви - Христос. И мне всегда несколько провокационно хотелось спросить православных: “Если есть епископ, то зачем нужен патриарх? А если патриарх всё-таки нужен, то почему тогда не нужен Папа?”.

И раз уж затронулся вопрос о главе церкви, то не могу не отметить того факта, что на протяжении Синодального периода (1700-1918) Русскую Православную Церковь фактически четыре раза возглавляли женщины: Екатерина I, Анна, Елизавета и Екатерина II. У меня эти протестантствующие факты русской истории вдохновения никогда не вызывали.

Разумеется, мне известна легенда о “папэссе Иоанне”. Но, во-первых, это действительно всего лишь легенда, появившаяся после длительного периода сильного влияния на пап различных женщин - матерей и любовниц. Согласен, что это неправильно. Но и не противоестественно. А, во-вторых, даже в легенде, т.н. “папэсса” скрывает свою женскую сущность, а российские императрицы её не скрывали. Это существенное различие, даже если бы эта легенда была правдой. И вообще, (да простит меня А.П.Победоносцев) я думаю, что неожиданно появившиеся на российском престоле (и во главе церкви) четыре женщины попущены Господом только для того, чтобы показать абсурдность той псевдо-симфонии духовной и светской власти, которая была выдумана Петром I.

II. Второй тезис в некотором смысле связан с первым. Речь идёт о вселенскости Церкви Христовой. На мой взгляд, говорить о вселенскости каждой из православных церквей не слишком убедительно. Православие в целом, конечно, могло бы претендовать на некую вселенскость, но я не уверен, что 15 (17...) православных церквей действительно составляют Единую Православную Церковь.

Так что по поводу вселенскости у меня также возникают вопросы к Русской Православной Церкви. Достаточно ли чётко православные, принадлежащие к РПЦ, осознают, что церковнославянский термин “Соборная” в Символе Веры есть перевод греческого слова “кафоликос” - кафолическая (греч.) или “catholicam” - католическая (лат.)? Ведь, если мы хотим передать точный смысл первоначального греческого или латинского слова, то под понятием “Соборная” мы должны понимать “Вселенская”. Но мне кажется, что именно этого понимания у православных-то и нет. И, следовательно, никто и не пытается оценить Православную Церковь в качестве Церкви Вселенской.

Вселенскость же Католической Церкви как-то вообще не вызывает возражений. Поэтому обычно православные упирают на наличие латинской ереси, а вселенскость сомнению не подвергается. Но об этом позже.

Ещё раз хочу повторить, что не пытаюсь давать оценку всему Православию, а лишь перечисляю те доводы, которые убеждали лично меня во время моего воцерковления и продолжают убеждать сейчас. Разумеется, я понимаю, что на одной вселенскости далеко не уедешь. Церковь антихриста также будет вселенской. Но сатана есть “обезьяна Бога”, он будет лишь копировать Церковь Христа. Однако чтобы скопировать нечто, надо, чтобы и оригинал имел это качество.

III. Третий довод касается сложного вопроса развития Церковного учения. Мне всегда была непонятна позиция Православной Церкви. Почему до 787 года Церковь могла развиваться, а после него нет? Что такого произошло в 787 году, что вдруг сразу закончились и Вселенские Соборы, и определение новых догматов? Да, в этом году состоялся VII-й Вселенский (II-й Никейский) Собор, осудивший иконоборчество и утвердивший определение о почитании икон и креста. Но разве позже Церкви Христовой не было нужды в созыве Вселенских Соборов? Разве прекратилось появление ересей? Разве отпала необходимость определять Истину?

Разумеется, определение новых догматов - не самоцель. До тех пор пока никто не спорил о том, является Дева Мария Богородицей или нет, не было нужды провозглашать соответствующий догмат (см. III-й Вселенский Собор). До тех пор пока никто не спорил, каким образом соединены в Иисусе Христе Божественное и Человеческое начала, в данном догмате не было необходимости (см. IV-й Вселенский Собор) и т.д.

Но как только начинались споры и разногласия, а, следовательно, и реальная возможность для части христиан впасть в ересь и погубить свою безсмертную душу, Церковь собиралась на Собор, определяла, что есть Истина и провозглашала её в качестве догмата - обязательного для спасения души положения вероучения. Почему же прекратилась эта первохристианская практика в Православных Церквях? Католическая же продолжала её, осуждая ереси и провозглашая догматы. Видимо, потому что православные боятся потерять ту Истину, которую имеют, как потеряли Её протестанты.

Обличая “латинян” в том, что они посмели прибавить нечто к Никео-Константинопольскому Символу Веры вопреки соборному запрету что-либо прибавлять к нему, обычно забывается, что подобный запрет существовал и по отношению к предыдущему Никейскому Символу Веры. Однако Никейский запрет был с успехом преодолён на последующем Соборе.

То есть спорить следует не о запретах, а о том соответствует ли это т.н. “прибавление” Истине или нет. Иначе мы отметём всё Священное Предание и в том числе все решения Соборов, поскольку все они “прибавляют” нечто к Священному Писанию. Собственно, какие книги следует включать в состав Ветхого и Нового Завета, тоже решалось на Соборах.

Иногда православные, соглашаясь, что Вселенский Собор действительно может определять новые догматы, (в том числе дополнять Символ Веры), возражают, что Папа Римский такой власти не имеет.

Однако, с этим согласиться никак нельзя. Папа - есть преемник Апостола Петра, а Апостол Пётр безо всякого Собора устанавливал новые догматы. Например: о необходимости апостольского преемства (Деян. I, 15-22), о призвании язычников быть членами Церкви Христовой (Деян. X, XI, 1-18 ), о необязательности для христиан соблюдения обрядовых правил Ветхого Завета (Деян. XV, 7-14) и т.д.

А то, что Папы Римские есть преемники Петра вряд ли кто будет оспаривать. (Хотя находились и такие.) Ведь и на Вселенских Соборах, например, о Папе Римском св.Льве Великом провозглашали: “Анафема тому, кто не так верует! Петр через Льва так вещал”.

Мне могут сказать: “О, если бы все Папы были такие, как Апостол Пётр или святой Лев Великий!”. Что ж, я и сам бы хотел сказать тоже самое: “О, если бы...”. Вот только те Папы, которые не были на них похожи, Провидением Божиим, никаких догматов и не провозглашали.

Кроме того, хочу напомнить, что наша вера покоится не на Папах Римских, а на Господе нашем Иисусе Христе. А Господь просто доверил Папе пасти агнцев своих на земле, дав ему обетование наставлять братьев своих в вере.

Некоторая критика Православия, которую можно обнаружить на этих страницах, вызвана, как говорится, “требованием жанра” или, точнее, требованием того вопроса, который я пытался осветить. А именно - необходимостью изложить причины моего воцерковления именно в Святой Католической Церкви. Однако никакого осуждения Православия я ни в коей мере делать не собираюсь, ибо любое осуждение Православия как такового есть почти самоосуждение.

Для меня Православная Церковь, это в каком-то смысле та же Католическая Церковь, но только до 879 года, когда состоялся, так называемый, V-й Константинопольский Собор, якобы отменивший решения VIII-го Вселенского (IV-го Константинопольского) Собора. Но разве не было спасительным вероучение Церкви до принятия тех догматов, которые ныне вроде бы нас разделяют? Первым христианам вообще было достаточно веровать лишь в три догмата: Боговоплощение, Боговоскресение и Богоискупление. Последующим христианам определялось веровать в немного более сложное (хотя и не новое, а лишь более подробно развитое) учение. И так далее.

Того, во что веруют православные, вполне достаточно для спасения. Имеются в Православных Церквях и необходимые 7 таинств, а также апостольская преемственность. Но лично для меня покинуть Святую Католическую Церковь и придти, например, в Русскую Православную означает истоптать жемчуг и бисер подобно свинье из евангельской притчи. То, что некоторые православные называют “новшествами” и “прибавлениями” для меня есть “Сокровища Веры”. Кто, имея нечто ценное, выбросит его на попрание или начнёт попирать сам?

Для меня отказаться от “Filioque”, означает то же самое, что для православного (и опять же для меня) отказаться от “Patre”. Посмеет ли какой православный сказать, что Дух Святой от Отца не исходит? Нет. Для него это Сокровище Веры. Сокровище это и для меня. Но таким же Сокровищем Веры является догмат об исхождении Духа Святого “и от Сына”.

Догмат не есть абстрактная истина, он обязательно имеет реальное, живое проявление в повседневной жизни. Догматы - есть свет, помогающий нам идти по жизни, исполняя Божественное призвание. И как бы мне не была дорога прелесть утреннего рассвета Православия, я не променяю на него блеск солнечного полдня Католицизма. Поэтому я католик.

Leo, про следственные органы прошлого официальная пропаганда всегда утверждает, что "хватали кого попало и судили ни за что". Ты думаешь, что все римские папы, все короли католических и протестантских стран, все следственные работники того времени сплошь были параноиками, помешанными на мистике? Ты думаешь, что раз ты слышал слово "синхрофазотрон", а они не слышали, то ты их цивилизованнее? Я уже объяснил в этой теме, зачем нужна была охота на "ведьм":

Инквизиторы, будучи вменяемыми, конечно же не верили в мистическую чушь. Дело в том, что понятия инкуб (чёрт в мужском обличьи) и суккуб (чёрт в женском обличьи) нужны для того, чтобы в межполовом конфликте возложить всю ответстненность на "ведьму". Если баба залетела не от мужа, а от соседа, это значит, что чёрт, будучи суккубом, спарился с соседом, а потом, будучи инкубом, спарился с "ведьмой", за что ответственность несёт только "ведьма". Если баба жалуется, что сосед к ней приставал, значит это был не сосед, а инкуб. Если за всё отвечает только баба, то она ведёт себя прилично, а не как сейчас, не смеет отходить от отца/мужа/брата, численность населения растёт, все дети от своих официальных отцов, и никаких абортов.
И в этой теме я уже писал:

Псевдокультурный фашизм

Вот почему такой кровавый баспредел, как дуэль, "классическими" и современными произведениями превозносится, как образец человеческого достоинства, а если причину дуэли объявляют ведьмой и публично жгут на костре, чтобы другим было неповадно, - это, видите ли, мракобесие?! На дуэли погиб величайший _французский_ математик Галуа, чего наверняка не случилось бы во времена инквизиции по двум причинам: во-первых, во времена инквизиции наукой и ношением оружия занимались разные люди, которые друг с другом почти не пересекались; во-вторых, дуэли (не путать с безобидными турнирами или поединками перед сражениями, могшими отменить само сражение) происходили в основном из-за женщин, а пока существовало бдительное око инквизиции, женщины боялись провоцировать конфликты между мужчинами. Кстати, о французах-дуэлянтах, солнце русской политкорректности Пушкин было разрекламировано французом Дантесом путём убийства Пушкина на дуэли, опять же из-за женщины. Надеюсь, что все немногие любители Пушкина согласятся, что было бы лучше объявить "ведьмой" жену Пушкина (или из-за кого они стрелялись на самом деле) и публично её казнить, чтобы другим было неповадно, чем убивать их любимого стихотворца.

Примечание. Инквизиция вовсе не боролась против науки, например, Николай Коперник прожил 70 лет, умер своей смертью, как и якобы гонимый Галилео Галилей, проживший почти 78 лет, столько же, сколько прожил первый по счёту главный инквизитор Испании Томас Торквемада (тоже, вероятно, гонимый инквизицией), а сожжённый Джордано Бруно был не астрономом, а УФОЛОГОМ. Бруно родился после смерти Коперника и Магеллана, так что не он открыл, что Земля - шар. Ньютон говорил: "Я гипотез не измышляю" - а Бруно занимался именно тем, что измышлял бездоказательные гипотезы. Ему ставят в заслугу то, что он высказал идею про обитаемые другие миры на небе, при этом он "составил компанию" основателям всех религий, а эта идея до сих пор остаётся только гипотезой. Зато величайшему _французскому_ химику Лавуазье (примерно на год был младше, чем Бруно) отрубили на гильотине его умнейшую голову воинствующие противники католической теократии. Как говориться: "Увидеть Париж и умереть!" Современная пропаганда больше всего ругает испанскую инквизицию. Генуэзец Колумб и португалец Магеллан совершали свои открытия на испанских кораблях и не испугались, что испанская инквизиция их сожгёт за мнение о том, что Земля - шар.